Энциклопедия

Бабёф и движение «Во имя равенства»

Французская буржуазная революция не принесла освобождения трудящимся массам. Гнет феодалов сменился гнетом капиталистов.

Уже в годы революции родилась мечта о таком обществе, где навсегда будет покончено со всякой общественной несправедливостью и утвердится истинная свобода. Осуществлению этой мечты посвятил свою жизнь французский утопист-коммунист Бабёф.

«Жизнь человека должна быть похожа на дом из стекла, в который каждый мог бы заглянуть» — так писал великий французский революционер-коммунист XVIII в. Гракх Бабёф. Вся его жизнь, целиком отданная одной великой цели, и была таким «домом из стекла».

Бабёф родился в 1760 г. в бедной семье. Отец его больше двадцати лет прослужил солдатом; он и был единственным учителем Франсуа Ноэля — своего старшего сына (позднее принявшего имя Гракх). Уже в раннем детстве у Бабёфа проявились выдающиеся способности.

Соседи называли его маленьким чудом: в восемь лет мальчик составлял для них прошения и переписывал их великолепным почерком. Нужда рано заставила Бабёфа стать землекопом на сооружении канала. Занятый тяжелой, изнурительной работой, он несколько лет не брал в руки ни пера, ни книги. Но почерк все-таки его выручил. В семнадцать лет юноша поступил на службу писцом. Самоучка, необыкновенно любознательный, он жадно изучал труды передовых мыслителей XVIII в. Его идеалом становится такое общество, где между людьми будет царить полное равенство, земля будет принадлежать всем и всё станет общим. Мечта о создании такого общества целиком овладела Бабёфом. Он посвятил ей всю свою короткую, но прекрасную жизнь.

С самого начала революции Бабёф выступал против буржуазии, пришедшей к власти на смену феодалам, и упрекал ее в том, что она не проявляла никакой заботы о «самом многочисленном и несчастном классе» — деревенской бедноте и рабочих. Бабёфа преследовали. Он и его семья вели почти голодное существование. Уже в первые годы революции его дважды арестовывали; осенью 1793 г. по ложному обвинению Бабёфа снова заключили в тюрьму почти на целый год.

Летом 1794 г. Бабёфу удалось выйти на свободу. Якобинская диктатура тогда уже пала. В Конвенте господствовали термидорианцы — представители крупной буржуазии, совершившие переворот 9 термидора и пославшие на казнь Робеспьера и его друзей (см. ст. «Робеспьер и его соратники»).

У власти укрепилась новая буржуазия, разбогатевшая за годы революции, скупавшая земли католической церкви и эмигрантов-дворян, жадная и хищная, совершенно равнодушная к народным бедствиям. Сбросив власть якобинцев, новые богачи — промышленники, торговцы, банкиры — спешили воспользоваться всеми благами жизни. Спекулянты и казнокрады кичливо выставляли напоказ свои богатства, а рабочие и городская беднота голодали. Твердые цены — «максимум» были отменены, и цены на хлеб и другие продукты резко повысились, У Бабёфа зрела мысль, что нужно бороться с буржуазией, нужны новые революционные перемены, чтобы улучшилось положение бедноты.

Вернувшись в Париж, Бабёф начал издавать газету «Трибун народа». «Народ продолжает проливать свой пот и свою кровь, собираемые в золотые сосуды кучкой богачей», — писал он в газете.

К этому времени Бабёф и стал называть себя Гракхом в честь братьев Гракхов, боровшихся в Римской республике за проведение аграрного закона (см. ст. «Борьба за землю в Древнем Риме»).

В январе 1795 г. он выступил в своей газете с призывом к «мирному восстанию». Его план состоял в том, чтобы парижские санкюлоты вновь окружили Конвент, как это было 31 мая 1793 г., и потребовали изменения политики. Но уже на следующий день был издан приказ об аресте Бабёфа. Целую неделю искала его полиция в огромном городе, но в конце коннов он был схвачен и отправлен в провинциальную тюрьму, в Аррас. Восстание парижской бедноты произошло через несколько недель после ареста Бабёфа (1 апреля 1795 г.). В воззвании «Санкюлотам Парижа и всей Республики», составленном в тюрьме в тот же день, когда к нему пришло известие о восстании, Бабёф в восторге писал: «Что я вижу! Что я узнал! Какие успокаивающие звуки проникли в логовище, куда я заключен? Бессмертный Париж! Ты снова взял себя в руки, снова развернул свою первоначальную, мощную энергию!» Но выступление в апреле и другое, в мае 1795 г., когда восставшие ворвались в Конвент, требуя хлеба и демократической конституции, были подавлены.

Революционная энергия Бабёфа не была сломлена. К этому времени окончательно сложились его коммунистические взгляды. В тюремных камерах он встретил людей, так же, как и он, глубоко разочарованных в порядках, установившихся во Франции после буржуазной революции. Бабёф справедливо считал, что революция не улучшила положения трудового народа, так как не отменила частной собственности, сохранила разделение на богатых и бедных.

В течение всей истории, утверждал Бабёф, шла борьба между богатыми и бедными. От французской революции бедняки получили слишком мало, но она только предтеча новой, более великой революции.

Нужно готовить эту новую революцию, чтобы уничтожить частную собственность, установить «совершенное равенство». Многие из товарищей Бабёфа по заключению стали его последователями.

Из тюрьмы Бабёф был освобожден в октябре 1795 г. Буржуазное правительство Франции называлось в это время Директорией. В противовес ей Бабёф создал подпольную организацию «Тайная директория»: группа ее участников ставила своей целью организовать восстание для свержения буржуазного правительства и установления коммунистического строя.

Вместе со своими друзьями Бабёф обдумывал меры, которые нужно осуществить после победы революции. Бабувисты — сторонники Бабёфа — считали, что после свержения власти богачей надо будет организовать бесплатную раздачу хлеба нуждающимся, переселить бедняков в дома богачей — врагов революции, вернуть бедным людям вещи, заложенные ими в ломбардах. Все богатства страны постепенно станут собственностью народа. Земледельцы и ремесленники в новом обществе будут сдавать продукты своего труда в общие склады и получать из них строго все нужное для жизни. В стране установится сильная временная революционная власть (диктатура) бедноты. Политические права получат лишь те, кто занят полезным трудом. Тунеядцев-богачей народ возьмет под свой бдительный надзор и заставит работать.

К несчастью, в организацию Бабёфа проник предатель, и все ее руководители в мае 1796 г. были арестованы. В железных клетках их перевезли из Парижа в маленький городок Вандом, где в течение семи месяцев шел суд над бабувистами. На суде Бабёф вел себя исключительно мужественно и стойко. Он был приговорен к смертной казни. Сын передал ему кинжал, которым Бабёф и его единомышленник А. Дартэ, также приговоренный к смерти, пытались заколоться, но неудачно. Казнь состоялась в следующую ночь после приговора, 27 мая 1797 г.

За несколько часов до смерти Бабёф написал своей жене и детям: «Добрый вечер, друзья мои! Я готов к тому, чтобы погрузиться в вечную ночь... Не думайте, что я сожалею о том, что пожертвовал собой во имя самого прекрасного дела... Приятно по крайней мере умирать с такой чистой совестью, как у меня».

Перед объявлением приговора Бабёф попросил одного из своих ближайших друзей — Филиппа Буонарроти, надеясь, что тот останется жить, рассказать людям правду о взглядах и стремлениях бабувистов.

В 1801 г. Наполеон отправил в ссылку почти всех оставшихся в живых видных якобинцев и бабувистов. Последние были сосланы на острова в Индийском океане и погибли Там в первые же недели от тропической лихорадки.

Но идеи Бабёфа не умерли. Филипп Буонарроти, отбывший после суда тюремное заключение, был одним из немногих, кто надолго пережил своих сподвижников. Он выполнил обещание, данное другу.

Тридцать лет спустя после смерти Бабёфа Буонарроти написал книгу «Заговор во имя равенства», в которой рассказал о взглядах Бабёфа и об истории возглавлявшегося им движения. Из этой книги французские рабочие узнали о благородных коммунистических идеалах, за которые погибли Бабёф и его товарищи.

В 30-х годах XIX в. коммунистические идеи вновь стали распространяться во Франции в рабочей среде. Книгу Буонарроти читали Маркс и Энгельс, многие революционеры в разных странах, в том числе и в России. Многое во взглядах бабувистов было еще незрелым. Бабёф хотел сразу после революции распределить все блага (продовольствие, одежду и т. п.) между трудящимися поровну, независимо от количества и качества труда каждого гражданина. Но установить такой порядок в условиях, когда еще не достигнуто изобилие всех продуктов, было невозможно.

Критикуя Бабёфа, Маркс и Энгельс высоко оценили его деятельность. О коммунистическом обществе некоторые мыслители мечтали еще до Бабёфа (см. ст. «Томас Мор и его «Утопия», «Роберт Оуэн», «Шарль Фурье»), но он был первым, кто понял, что для достижения коммунизма необходимо совершить революцию и установить революционную диктатуру.

О Бабёфе сохранились сведения не только в книге Вуонарроти. Уцелел его личный архив за все годы его жизни — от первых писем к отцу в 1779 — 1780 гг. до последних писем к жене и сыну из Вандомской тюрьмы. В этом архиве множество его рукописей и набросков, посвященных, как писал Бабёф одному из своих друзей незадолго до смерти, «одной и той же важной цели, за которую я умираю». Он мечтал, что наступят времена, «когда люди, возможно, вздохнут свободнее и смогут возложить цветы на наши могилы», и надеялся, что люди разыщут «эти клочки бумаги», которые расскажут о нем и его соратниках «всем нашим друзьям, хранящим в сердце наши принципы».

Мечта Бабёфа сбылась. После Октябрьской революции советские ученые предприняли во Франции тщательные поиски архива Бабёфа. Это было нелегко. В течение нескольких лет по крупицам удалось собрать богатейшее рукописное наследие Бабёфа. Оно хранится сейчас в Москве, в Институте марксизма-ленинизма. Советский народ бережно хранит память о мужественном революционере Гракхе Бабёфе, бесстрашно пожертвовавшем своей жизнью во имя создания «общества совершенного равенства».

«Свободе надо служить грудью и помыслами» — это слова Тадеуша Костюшко. Они освещали весь его жизненный путь.

В 1772 г. и вновь в 1793 г. территория Польши подверглась разделу между ее сильными соседями — Австрией, Россией и Пруссией. Речь Посполитая, ослабленная вечными междоусобицами, тяжким крепостническим гнетом, доживала свои последние годы. Польские патриоты тяжело переживали трагическую судьбу своей страны. В плеяде борцов за независимость Польши первым стоит славное имя Костюшко.

Тадеуш Костюшко родился в небогатой шляхетской (дворянской) семье, он получил военное образование в Варшаве и Париже. Искренне сочувствуя народу, Костюшко задумывался: «Разве справедливо, что хлоп сеет, убирает, а хлеба не имеет?» Но он так и не сумел, преодолеть дворянских взглядов. «Без шляхты не будет польского государства, без земли не будет шляхты», — говорил Костюшко.

В 1776 г. Костюшко отправился в Северную Америку. Ведь там народ начал справедливую борьбу за свою свободу. «Не уставая ни от какой работы, не страшась никакой опасности, он выделялся беспримерной скромностью», — доносил Вашингтону о полковнике Костюшко американский генерал Грин. Войну Костюшко закончил в чине генерала. Ему предложили высокую должность. «Зачем мне эта должность? Ведь дышать польским воздухом я могу только в Польше... Значит, домой!» — решил Костюшко.

На родине Костюшко готовит национально-освободительное восстание. В марте 1794 г. он прибывает в Краков. Восставшие ставят его во главе вооруженных сил. В первом бою у деревни Рацлавицы отряды косинеров — крестьян, вооруженных косами, — сражавшиеся с невиданной отвагой, нанесли поражение царским войскам.

Костюшко мечтал собрать 300-тысячную армию, просветить неграмотных, забитых хлопов. Он взывал к шляхте, просил, заклинал поставлять солдат в армию восставших, сократить число барщинных дней для крестьян-повстанцев. Но помещики не хотели отпускать своих крепостных, боялись их вооружать. Надо было освободить крестьян, дать им землю. Польские шляхтичи не хотели отказаться от своих привилегий, и крепостнический строй остался нерушимым. Масса крестьянства вскоре отошла от восстания.

Не помогли ни мужество повстанцев, ни военные способности и энтузиазм Костюшко. Войска царской России и Пруссии теснили поляков. Последний бой Костюшко дал под Мацеёвичами. Две лошади пали под ним. В пешем строю с окровавленной саблей в руках он сражался рядом с простыми солдатами. Тяжелораненого Костюшко взяли в плен и заключили в Петропавловскую крепость. В 1795 г. победители в третий раз разделили Польшу. Польское государство перестало существовать.

В 1796 г. Костюшко был освобожден и вскоре уехал в Америку, потом во Францию. Ему так и не удалось больше увидеть родную Польшу. «Не бывает ночи, чтобы дорогая родина не пришла мне на память», — писал он друзьям. Раздумывая над своей деятельностью, Костюшко приходит к выводу: «Чтобы просветить народ, надо его сначала освободить».

В 1944 г. вместе с Советской Армией — армией-освободительницей на территорию Польши, громя фашистских захватчиков, вступила первая дивизия новой Польши — дивизия имени Костюшко.